Интервью с виктором кислым для ведомостей. Интервью Анатолия Чубайса «Ведомостям»: «Наша задача — заводы строить и растить национальных чемпионов

Глава Минпромторга Денис Мантуров / Фото: Минпромторг

Глава Минпромторга Денис Мантуров дал интервью газете "Ведомости".

– Вы только что вернулись с инвестиционного форума в Сочи – что можете сказать по горячим следам?

– Я думаю, у всех представителей государственного управления, побывавших на форуме, состоялся насыщенный и продуктивный диалог с региональными властями и бизнес-сообществом. Были препарированы и вынесены на публичное обсуждение довольно непростые вопросы – например, налогового регулирования. Важная тема, которая прозвучала на форуме, в том числе об этом говорил премьер-министр Дмитрий Медведев, – необходимость отладить схемы взаимодействия с регионами, что послужит существенным катализатором развития экономики страны. Со стороны Минпромторга это в первую очередь создание эффективной системы промышленных предприятий, которые обеспечивали бы потребности как настоящего времени, так и на перспективу ближайших лет. Появление новых производств, повышение технологического уровня предприятий невозможно без площадок с подготовленной промышленной инфраструктурой в регионах. С 2012 по 2017 г. число действующих и создаваемых индустриальных парков выросло более чем в 2,5 раза, с 64 до 166. Теперь задача – выравнять их количество по стране, помочь каждому региону создать свои конкурентные преимущества.

Приведу пример с производством строительных материалов. Отрасль перешла в ведение Минпромторга не так давно – и перешла в весьма драматичном состоянии. По ряду позиций производство значительно превышало спрос. Когда мы начали детальный мониторинг, стал очевидным дисбаланс: в некоторых регионах обнаружилось несколько предприятий, выпускающих аналогичную продукцию. Сейчас мы создаем интерактивную карту строительных производств – и это только одна из мер, которая будет способствовать адекватному восстановлению отрасли и гармонизации спроса и предложения.

Специальные инвестиционные контракты – еще один пример успешной формы партнерства государства и бизнеса. На форуме, кстати, был заключен целый ряд таких соглашений между регионами и крупными компаниями. Это мощный синергетический процесс. К примеру, мировой лидер в области производства ветрогенераторов Vestas заключил контракт с Ульяновской областью. Помимо инвестиций в 1,4 млрд руб. и более 200 новых рабочих мест это вклад в развитие зеленой энергетики в стране. То есть здесь стимул к развитию сразу по нескольким направлениям. Нам важно не просто решать локальные задачи, а вписывать их в глобальные государственные и мировые процессы. И здесь без помощи бизнеса и регионов не обойтись.

– Какой прогноз на рост промышленного производства в 2018 году?

– В прошлом году индекс промышленного производства находился в плюсовой зоне и за год, по данным Росстата, составил 101%. А по нашим отраслям рост на уровне 2%. Немного просели секторы, которые не относятся к ведению Минпромторга, но при этом оказывают влияние на обрабатывающую промышленность. В частности, снизилось производство напитков и серьезный спад в производстве табачных изделий.

Думаю, мы в 2018 г. увидим положительную динамику по основным видам обрабатывающей промышленности. Ожидается рост в производстве лекарственных средств, автотранспортных средств, а также мебели, кожи и изделий из кожи. Краткосрочный негативный тренд, который мы наблюдали в конце 2017 г., переломлен, что уже отразилось в статистике по результатам января: индекс промышленного производства составил 102,9%, при этом в обрабатывающих производствах достиг 104,7%. Мы, конечно, понимаем, что такие показатели обусловлены во многом эффектом низкой базы в декабре, и на них не ориентируемся, прогнозируя итоги года. Но, повторюсь, рассчитываем, что результат по году будет положительным.

– Есть ли необходимость в девальвации рубля?

– Тут необходимо в первую очередь учитывать, как влияет курс рубля на различные промышленные предприятия. Переоцененный рубль выгоден предприятиям с низким уровнем локализации, приоритеты же нашей промышленной политики заключаются в ее углублении.

Укрепление рубля несколько затрудняет импортозамещение, замедляет темп, и есть определенная озабоченность российских и иностранных инвесторов по этому поводу. Также это снижает операционную прибыль для экспортеров, продающих продукцию за валюту. Для большинства отраслей, чтобы проекты импортозамещения и экспортные проекты были эффективными, комфортный курс – это на уровне 60–62 руб./$.

– Вы видите увеличение производства нефтегазового оборудования? Нефтяники опасаются, что стабилизация цен на нефть приведет к избыточному инвестированию в отрасли.

– Сформировав с Минэнерго межведомственную рабочую группу, мы скоординировали работу заказчиков нефтегазового оборудования, разработчиков, производителей. Последние два года идет уверенный тренд – рост и заказов, и производства. Почему это произошло? Санкции подстегнули наши компании к тому, чтобы ориентироваться на российского производителя.

Теперь наша задача – эффективно освоить тот объем оборудования, который мы хотим заместить у иностранного производителя. Если цены на нефть при ограничении добычи сохранятся на нынешнем уровне, предпосылок для развития отечественного нефтегазового машиностроения будет все больше и больше. В 2017 г. этот рынок вырос в стране на 1%, а производство российского оборудования – на 2,4%.

– Подходит к концу срок президентских полномочий Владимира Путина. Вы выполнили все его майские указы?

– Мы постарались справиться, несмотря на то что в 2012 г. были другие условия, другая социально-экономическая ситуация. Были непростые 2014–2016 годы, но прошлый год дает основания для оптимизма.

За Минпромторгом закреплено несколько направлений. Самое социально значимое – производство по списку жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов: в нем долю отечественных препаратов необходимо довести до 90%. Последние два года мы шли четко по графику, на 31 декабря 2017 г. добились показателя в 84,6%, а в этом году, конечно, получим все 90%.

Другая важная задача – повышение производительности труда, создание новых высокопроизводительных рабочих мест. Особый акцент делался на предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК), и производительность труда в ОПК уже растет двузначными темпами.

В принятом в 2014 году законе о промышленной политике заложен такой инструмент, как специальный инвестиционный контракт, и в том же году создан Фонд развития промышленности (ФРП), на который в том числе возложено заключение контрактов. Сейчас видно, что получилась эффективная схема. Реализация уже подписанных федеральных специальных инвестконтрактов даст больше 5000 высокопроизводительных рабочих мест, суммарные инвестиции в промышленность составят не менее 274 млрд рублей. По проектам, поддержанным ФРП, планируется привлечь в реальный сектор экономики более 117 млрд рублей и создать больше 18 000 рабочих мест.

Кстати, есть хорошая новость. Мы установили более выгодные условия займов от ФРП для тех предприятий, которые готовы создавать новые производства, делать прямые инвестиции в реальный сектор экономики: если наблюдательный совет фонда утвердит, то уже в марте эти компании получат опциональную возможность получить заем не под 5%, а под 3% годовых на первые три года по базовой программе «проекты развития» и программе «станкостроение».

– Опциональную?

– Да, снижение ставки – это именно опция, а не обязательное условие. Компании, которые предоставят другой вид обеспечения, будут, как и прежде, получать заем под 5% годовых.

Единственным же условием для льготного снижения ставки станет банковская гарантия заемщику – на весь срок и сумму займа, это для нас более надежный и удобный механизм обеспечения, чем залог земли, недвижимости, оборудования или акций. И эта новация, я уверен, повысит качество кредитного портфеля фонда.

– Когда ждать утверждения новой долгосрочной стратегии развития автопрома и нового инвестиционного режима для автопрома, который сменит соглашения о промышленной сборке? Вы его готовите совместно с Минэкономразвития, и у каждого министерства свое видение. Вы, например, считаете оптимальным использовать механизм специальных инвестиционных контрактов.

– У нас принципиальных разногласий с Минэкономразвития нет. Все настроены на максимальный результат. Главное – развивать компетенции в производстве ключевых компонентов и материалов. Автоконцернам осталось ждать недолго – мы постараемся всю работу по стратегии завершить до конца весны. Есть автопроизводители, которые не стали ждать и уже заключили с нами специнвестконтракты, – это СП «Мазда Соллерс» (выпуск двигателей и обновление модельного ряда существующего автозавода на Дальнем Востоке. – «Ведомости»), Daimler (строительство завода легковых автомобилей в Подмосковье. – «Ведомости»). У нас есть заявки от других компаний – их мы должны рассмотреть вне зависимости от сроков утверждения нового режима в автопроме.

– Заключить контракты хотели Hyundai и BMW. Hyundai давно в Санкт-Петербурге, Daimler уже строит завод, а когда ждать в России BMW с производством полного цикла?

– Инвестиционный проект по производству автомобилей BMW будет реализован в рамках специального инвестконтракта, параметры которого сейчас Минпромторг согласовывает с правительством Калининградской области. В качестве площадки немецкий автоконцерн выбрал Калининградскую область.

– Какую господдержку получат новые экологичные виды техники?

– Мы традиционно делим поддержку на две составляющие. Первая – это инструменты развития: субсидирование НИОКР, субсидии по кредитам, которые привлекаются из банков, а также льготные кредиты от ФРП. Вторая – поддержка спроса. Она зависит от конкретной отрасли. В автопроме это адресные программы, которые были запущены в прошлом году и показали свою эффективность: «Первый автомобиль», «Семейный автомобиль», лизинговая программа. Также в этом году у нас будут действовать две меры поддержки экологичного транспорта. Это субсидирование части скидок на электрический транспорт – электробусы, троллейбусы, трамваи. Другая мера – субсидирование скидок на газомоторные автомобили. И если в предыдущие годы это был только компримированный газ, то с этого года мы по поручению президента добавляем сжиженный газ.

Сегодня мы исходим из того, что нужно не только наполнять своими автомобилями внутренний рынок, но и активно двигаться на внешние рынки. Не уверен, что рост производства автомобилей за этот год превысит 10%, но мы должны стремиться к двузначным показателям.

– Когда вы покажете широкой публике автомобили проекта «Единая модульная платформа» («Кортеж») – лимузин, седан, минивэн, внедорожник? Успеете подготовить лимузин для инаугурации президента России?

– А вы, собственно, ответили на вопрос – к инаугурации президента это и произойдет. Мы уже начали передачу заранее согласованных комплектов автомобилей. В конце декабря передали один комплект автомобилей, после новогодних праздников сделали ряд доработок. До марта должны будем обеспечить поставку всех комплектов для завершения опытной эксплуатации. Это несколько лимузинов, седанов и минивэнов.

– Президент получит лимузин весной, а когда на автомобили проекта «Кортеж» пересядет правительство?

– Я думаю, что это может произойти в конце этого года – начале следующего. К этому времени все желающие уже смогут заказывать себе автомобили проекта «Кортеж».

– А вы лично себе возьмете лимузин, минивэн или седан?

– Лично я дождусь появления внедорожника. Мы до конца следующего года должны выпустить и добавить к линейке этот автомобиль. Скорее всего, у меня, как и у других членов правительства, будет седан. Правда, сомневаюсь, что в этом году удастся пересесть на него. Процесс заказа и изготовления длительный – этот год уйдет на опытную эксплуатацию, в том числе и на дополнительную сертификацию машин. До конца 2018 г. мы должны произвести и поставить 70 машин.

– Сейчас автомобили «Кортежа» выпускаются мелкими партиями на мощностях института НАМИ. Кто наладит полноценный, серийный выпуск для вывода их на рынок?

– Вы были на заводе?

– Пока нет: фотографировать там нельзя.

– Да, действительно мы просим этого не делать. После мая можно фотографировать. Для вас будет важно и интересно посмотреть, чего мы смогли добиться за такой короткий срок (проект начат в 2012 г. – «Ведомости»). Если бы мы начали проект лет 10 назад, то не уверен, что так же качественно и эффективно смогли бы справиться. За последнее время наш автопром сильно изменился. Не буду уходить в советский период, говорить о том, что мы тогда производили и за что нас критиковали, но сегодня мы производим совершенно другие автомобили, другого качества и на других платформах.

– То есть наш автопром место больше не проклятое?

– Да, я помню этот анекдот (улыбается). Нет, не проклятое.

– Последние годы акции стали нормой для покупателя, что заставляет ритейл и производителей полностью перестраивать работу. Адресная программа поддержки должна быть запущена уже в 2018 г., но до сих пор не заработала.

– В случае запуска адресной программы поддержки потребительского спроса, известной в СМИ как «потребительские сертификаты», государство с 1 руб. инвестиций получило бы до 1,8 руб. прибавки ВВП. Другой вопрос – как наладить процесс и найти источники финансирования. Очень рассчитываю, что в этом году мы в правительстве до конца решим эту задачу.

Другой уже одобренный вид поддержки бизнеса будет осуществляться через систему Роскачества. Суть ее в том, что если отечественный производитель демонстрирует качество продукции выше ГОСТов, то его продвижение в рознице будет поддержано софинансированием на проведение маркетинговых мероприятий. На эти цели в 2018 г. выделено 100 млн руб.

– Минпромторг полгода назад подготовил проект смягчения антимонопольного регулирования ритейла, предложив в ряде случаев превышать 25%-ную рыночную долю в границах городов и районов. В какой стадии работа над проектом? При каких условиях министерство может допустить превышение порога в 25%?

– В подготовленном нами документе речь о том, в какой момент считать эту долю: когда компания декларирует начало строительства магазина или в момент его запуска. Конечно же, справедливо и правильно делать это в момент декларации местным властям желания построить магазин. Ведь к открытию торговой точки кто-то из конкурентов может закрыть свой супермаркет и автоматически доля первого инвестора вырастет. И организация, которая начинала инвестиции, когда ее доля была меньше 25%, не сможет открыть магазин. Это тормозит инвестиции в строительство новых объектов и делает их непредсказуемыми. При этом давайте не будем забывать, что по количеству торговых площадей на душу населения Россия минимум в 2 раза отстает от развитых стран и мы должны поощрять инвестиции в строительство коммерческой недвижимости всех форматов, в том числе торговых сетей.

– Когда закончится работа над проектом?

– Я не возьму на себя ответственность называть конкретные даты за всех коллег. Но не думаю, что здесь мы встретим противодействие – это разумное и здравое предложение, и надеюсь, что нас поддержат.

– Не целесообразно ли увеличить порог? Например, для крупных игроков в Европе он может превышать 30%.

– На сегодняшнем этапе правильнее решить первую задачу, а потом жизнь покажет. Мы не можем постоянно совершенствовать законодательство – это тоже вредно, так как делает невозможным долгосрочное планирование бизнеса. Мы сторонники легких корректировок и изменений.

– Сейчас министерство прорабатывает проект стратегии до 2025 г., где будет отдельно прописано развитие онлайн-торговли, вопрос назрел. Какие меры регулирования этого канала сейчас отсутствуют, но нужны? И, напротив, какие уже действуют, но являются избыточными?

– Онлайн-торговля и традиционная торговля – вещи тождественные в том смысле, что в обоих случаях есть товар. Другой вопрос, если мы ведем разговор об электронной торговле и ее процедурах, то затрагиваем определенные категории товаров, требующих регулирования и особых подходов. Здесь надо предлагать такие законодательные инициативы, которые будут развивать это направление. Например, нам нужна легализация интернет-торговли алкоголем – с разумными ограничениями, конечно. Это, в свою очередь, подстегнет развитие интернет-торговли продуктами питания – сейчас ее доля в общем объеме онлайновой торговли ничтожно мала – меньше 1% – а в развитых странах она составляет 10–15%. В чем взаимосвязь? Очень просто: наличие в заказе алкоголя существенно снизит затраты на доставку, ведь обычные продукты – это товар тяжелый по весу и низкомаржинальный.

В то же время нужно легализовать в интернете торговлю лекарствами, ювелирными изделиями. Да и в отношении продовольственных продуктов нужно серьезно упростить санитарные нормы, чтобы можно было доставлять разные группы товаров в одном заказе, в одной таре, например в сумке. Это логично и соответствует мировому опыту.

Однако в целом интернет-торговля не сильно отличается от традиционной торговли. И там и там требуется серьезное дерегулирование, снятие административных барьеров. Этому в значительной мере и будет посвящена новая стратегия развития торговли.

– Некоторые объединения российских компаний сетуют на неравные условия по сравнению с иностранными площадками, работающими в России: первые платят НДС, а их конкуренты нет. Какие меры были бы оптимальными, чтобы не спугнуть иностранных партнеров, с одной стороны, а с другой – чтобы российский бизнес тоже себя комфортно чувствовал?

– Мы заинтересованы в первую очередь в поддержке отечественного ритейла, и в том числе работающего в интернете. Упомянутая коллизия по НДС – это про зарубежные онлайн-площадки, торгующие трансгранично, самый сложный вопрос, который не так легко будет решить.

Нужны такие механизмы, которые обеспечат конкурентоспособность российских компаний по отношению к западным производителям, уже давно работающим на российском рынке. Мы уже обсуждали с бизнесом вопросы транспортировки и логистики, и здесь вскоре будут результаты.

– Минпромторг последовательно реализует идею внедрения маркировки: сначала были шубы, потом добавились лекарства, на очереди – обувь и сигареты. Хотя главная проблема контрафакта на табачном рынке – разная акцизная политика в странах – участницах Таможенного союза.

– Регулирование рынка нужно с чего-то начинать. С идеей маркировки для борьбы с контрафактом и контрабандой выступили сами производители и импортеры табачной продукции. Уже решено, что это будет DataMatrix. Посмотрим, как пройдет пилот и что он даст на выходе. Не факт, что это лучшее решение. Потому что если мы говорим о маркировке через RFID-метку, то она стоит 3,5 руб., зато дает развиваться нашей отечественной микроэлектронике. Это распространенная мировая практика: хочешь развивать микроэлектронику – используй максимально ее продукцию за счет формирования целевого заказа.

– Главное, чтобы при этом табак не подорожал в 3 раза.

– Думаю, Минздраву это только в радость.

– Но курильщикам будет плохо.

– Им надо переходить на электронные методы доставки никотина, электронные системы нагревания табака (улыбается).

– Как Минпромторг планирует регулировать рынок электронных сигарет и устройств для нагревания табака?

– Мы вышли с инициативой выделить эти устройства в отдельную категорию, потому что они кардинально отличаются от традиционных сигарет и табака. В электронных устройствах отсутствует горение или тление табака, следовательно, в организм не попадают продукты горения, в частности смолы. А продукты горения и есть самая вредная, я бы даже сказал смертоносная составляющая при традиционном курении. Электронные устройства безопаснее: многие эксперты, в том числе западные, даже называют цифру: электронные средства доставки никотина на 95% менее вредные, чем обычные сигареты. С самой цифрой можно спорить, но факт, что вред намного меньше, как говорится, налицо. Поэтому одинаково регулировать оборот традиционных табачных изделий и электронных средств категорически неверно. Мы предлагаем закрепить специальным законом об обороте этих устройств наиболее очевидные ограничения: например, запретить продажи несовершеннолетним, курение в школах, детских садах, в других подобных местах, а также установить административную ответственность за нарушение этих ограничений. Также мы считаем, что эта продукция должна быть маркирована, но в то же время ставка акциза должна быть меньше по сравнению с традиционной табачной продукцией – сейчас, кстати, так и есть.

– Насколько меньше?

– Это вопрос к Минфину. Но подчеркну еще раз: эта продукция для потребителя намного менее вредная. Поэтому акцизная политика должна стимулировать переход курильщиков с традиционных табачных изделий на эти устройства, а не наоборот.

– Минпромторг активно содействовал организации производств в России зарубежными производителями и продавцами одежды и другого текстиля. В 2017 г. замминистра Владимир Евтухов заявлял о подписании контракта с испанской Inditex на производство одежды Zara в России. Подписан ли в итоге контракт? Если да, то с какой именно компанией и на производство каких товаров? Сколько составил объем выпуска за прошлый год?

– Мы составили с компанией Zara дорожную карту по локализации производства в России. Ее представители уже встречались с 16 трикотажными предприятиями, с несколькими кожевенно-обувными предприятиями, фабриками по производству сумок и аксессуаров. По итогам тестов были отобраны 17 фабрик. В ноябре 2017 г. первая партия российской продукции отправилась в Испанию для дальнейшей продажи в сети магазинов Inditex по всему миру. Трикотажная, швейная и кожевенно-обувная продукция российского производства будет направлена в головной офис Inditex в I квартале 2018 г.

– Что делает Минпромторг, чтобы убедить иностранных партнеров локализовать производство? Есть ли кто-то, кроме Inditex, кто уже готов к сотрудничеству?

– Несмотря на то что уже сейчас часть ритейлеров активно сотрудничают с российскими предприятиями, у компаний также имеются планы по дальнейшему расширению взаимодействия с российскими предприятиями. Например, «Декатлон» на данный момент имеет степень локализации 20% и за последующие два года планирует довести ее до 45%. Компания Finn Flare 91% трикотажных изделий и 9% швейных производит в России, «Спортмастер» – около 40% спортинвентаря и 13% одежды. Заинтересовано в сотрудничестве с российскими предприятиями также руководство Uniqlo, компания нацелена на продвижение предметов одежды местного производства.

Мы знаем от представителей ритейла, что основная проблема с размещением заказов в российском легпроме в отсутствии информации о предприятиях, готовых взять заказ, и их мощностях. Чтобы расшить эту ситуацию, Минпромторг запросил у органов исполнительной власти субъектов РФ данные о предприятиях и их производственных возможностях: примерно 140 предприятий более чем из 70 субъектов выразили готовность к сотрудничеству с торговыми марками и ритейлерами.

Кроме того, для продвижения продукции отечественного легпрома, сближения торговли и промышленности на крупнейших выставках-ярмарках совместно с ассоциациями организуются торгово-закупочные сессии, проводятся встречи с крупными торговыми сетями. В целом мы рассматриваем ярмарки и торговые фестивали как хороший, работоспособный канал для российских производителей, чтобы наладить сбыт. Это уникальная возможность продемонстрировать как нашим гражданам, так и байерам, профессионалам индустрии, возможности российских предприятий, потенциал молодых талантливых дизайнеров.

При этом мы никого не собираемся убеждать в необходимости локализации – это логичный вывод, к которому бренды приходят по соображениям экономической выгоды, логистических преимуществ и покупательских предпочтений. Но у нас есть все возможности для этого: высококвалифицированные кадры, передовые технологии и меры государственной поддержки позволяют в сжатые сроки реализовать проекты по расширению производства.

– Аптечные продажи лекарств в упаковках в прошлом году выросли на 3,5%, но во многом благодаря высокому сезону гриппа и ОРВИ в конце 2016 – начале 2017 г. В деньгах рынок растет в основном за счет повышения цен и перехода покупателей на более дорогие препараты. Какие меры поддержки вы считаете наиболее эффективными, чтобы люди не экономили на здоровье?

– С 2010 г. удалось не только переломить тенденцию к утрате российской фармацевтической и медицинской продукции на рынке, но и создать задел для развития инновационной фарминдустрии. Минпромторг сформировал целый комплекс мер поддержки – финансовых и нефинансовых.

Финансовые – это, в частности, субсидии на возмещение части затрат по проектам клинических и доклинических исследований и по организации производства лекарственных средств. К примеру, таким образом профинансированы три проекта для лечения гриппа на сумму около 140 млн руб. Многие проекты получают льготное финансирование через ФРП.

Также государство заботится о том, чтобы лекарственные препараты из перечня жизненно необходимых и важнейших были доступны не только физически, но и по стоимости, поэтому регулирует цены на них.

– Да, регулирует. А производители дешевых лекарств тем временем сетуют на невозможность работать без господдержки. И утверждают, что новая обязанность маркировать лекарства может их довести до банкротства, так как они еще не рассчитались по кредитам на переход к стандарту GMP. Отказаться же от таких лекарств невозможно, потому что это может спровоцировать социальное напряжение. Как вы будете реагировать на эту проблему?

– Поправки в закон «Об обращении лекарственных средств», которые запрещают производство и ввод в гражданский оборот лекарственных препаратов без маркировки, вступили в силу только что – с 1 февраля. Но законом предусмотрен и достаточно комфортный переходный период, чтобы не только производители, но и оптовые и розничные организации подключились к единой информационной системе (ИС) маркировки лекарственных средств: до 1 января 2020 г. У каждого производителя есть свой план-график внедрения ИС «Маркировка» и дополнительные механизмы поддержки, на которые направлено 1,5 млрд руб. в 2018 г. Предполагается, что ФРП будет выделять заемные средства под льготную ставку (до 1% годовых) на два года.

– Может ли Россия стать если не передовой фармдержавой, то хотя бы второй Индией?

– Перед нами стоит задача сделать российскую фармацевтическую промышленность передовой во всем мире. Смотрите: у нас за последние 10 лет было построено более 30 новых фармацевтических заводов. Производство увеличилось троекратно – более чем до 300 млрд руб. с 96 млрд руб. в 2009 г. Каждая вторая таблетка – отечественного производства, а в деньгах доля отечественных препаратов на рынке и в государственных закупках превышает 30%. Для сравнения: в 2012 г. она составляла 24%.

Стремительное движение вперед есть и в области передовых разработок: в России появились высокотехнологичные лекарственные препараты, разработанные на основе самых новых решений в области биотехнологий, – препараты рекомбинантных факторов свертывания крови для лечения гемофилии, цитокины и моноклональные антитела, применяемые при терапии онкологии и ревматоидного артрита, рекомбинантные инсулины и т. д. Выходят на рынок и совершенно новые молекулы – элпида, используемая в терапии ВИЧ, нарлапревир – при туберкулезе, гозоглиптин – при сахарном диабете. Ряд препаратов сегодня проходят регистрационные процедуры более чем в 60 странах мира. Важно, что все новые препараты производятся в России по полному циклу – начиная с производства субстанции.

В то же время развивающиеся сейчас прогрессивные подходы в области персонализированной медицины, тераностики и регенеративной медицины, а также технологий на стыке наук требуют от нас внесения коррективов в стратегию развития фармацевтической и медицинской промышленности, что и будет сделано в этом году. Россия уже сейчас находится на хороших позициях в мировой фарминдустрии и, думаю, к 2020 г. должна выйти в авангард.

МОСКВА, пресс-релиз Минпромторга
12

Выпускник журфака Ленинградского государственного университета Демьян Кудрявцев свои первые медиапроекты делал в Израиле (репатриировался в 1990-м). Как соучредитель CityLine (один из первых интернет-провайдеров), он в 1996 году приехал в Россию и занялся развитием контентных проектов в рунете. Через 10 лет Кудрявцев возглавил ИД «Коммерсантъ» (по данным «Медузы», руководил продажей издательского дома Алишеру Усманову) и покинул его летом 2012-го. Два с половиной года назад Кудрявцев купил газету «Ведомости» и часть активов издательского дома Sanoma Independent Media (в том числе газеты The Moscow Times и журналы National Geographic, Men’s Health и Women’s Health). В прошлом году, при информационной поддержке своих журналов, Кудрявцев запустил бюро путешествий «Поехали!» и Ostrov - магазин одежды для активных путешественников. В интервью Inc. он рассказал, почему цель предпринимательства - далеко не всегда деньги, как он помог выжить главной деловой газете страны и как страх и надежда клиента помогают продавать ему куртки.

О маленьких радостях и компромиссах предпринимателя

Собственник - основная движущая сила развития российского бизнеса. Акционеры-учредители СМИ несут на себе максимальную ответственность за существование издания либо путем финансирования - либо интеллектуально вкладываясь в его развитие. Поэтому они не могут просто дать денег или, наоборот, получать доход лежа на диване. Ни один русский бизнес - от металлургических заводов и до районной газеты - сегодня так не работает, и не нужно лицемерия, что отстранение собственников (от работы медиа - Inc. ) нужно или возможно сегодня.

Русское управление бизнесом гораздо менее системно, гораздо более персонализировано, чем на Западе, оно аритмично, в нем авралы сменяют застой. Медиа в этом смысле мало отличаются от другого бизнеса. Риски иногда другие, вызовы другие, политики больше, но это все просто вызовы.

783,4

млн рублей - выручка издателя* газеты «Ведомости» в 2016 году.

1,25

млрд рублей - совокупная выручка изданий, которые купил Кудрявцев, в 2016 году.

>€10

млн - стоимость газеты «Ведомости» с учетом долга.

8,2

млн рублей - выручка «Ясно Communication Agency» в 2015 году.

30

млн рублей - прогнозируемые продажи магазина одежды Ostrov в 2017 году.

*Ф инансовые результаты ООО «Бизнес Ньюс Медиа» включают в себя показатели газеты «Ведомости» и конференций «Ведомостей».

Источники: «СПАРК-Интерфакс», СМИ, данные компаний

Я не считаю себя настоящим бизнесменом. Деньги, успех, меня недостаточно мотивируют. Основное приложение моей деятельности - я сам и мои близкие, а главный проект - сама жизнь. Я делаю ее интересной и поэтому иногда иду на избыточные, не оправданные в бизнесе риски, ценю поражения не меньше побед. Очень удобно, что я сам оцениваю результат.

Предпринимательство для меня - это способ жить, один из путей изменять пространство и получать удовольствие. Иногда получаешь его от маленьких вещей, которые объективно достижениями не являются - не измеряются величиной компании, деньгами. В The Moscow Times у нас были прекрасные обложки, я -горжусь - создал команду, и мы с ними так реформировали издание, что эти обложки состоялись. А потом обложки закончились, и это не приносит мне горя. Так что результат позитивен.

Жизнь без компромиссов невозможна, тем более невозможна предпринимательская деятельность, тем более в России. Надо понимать, во имя чего компромисс. Ради сиюминутного комфорта лучше на компромисс не идти. А во имя великой цели - скорее всего, ты ошибаешься: великая цель не строится на грязных компромиссах. А все, что посередине, надо каждый раз оценивать. Нет никакого «всегда», есть частный случай, в котором ты оцениваешь риски, оцениваешь свой комфорт и дискомфорт от тех или иных действий - и потери окружающих.

объединенной компании «Рамблер-Афиша» Юрия Сапрыкина. Новым главным редактором издания стал журналист Михаил Фишман. Кудрявцев и новая команда перезапустили газету - в частности, бывшее ежедневное издание стало еженедельным, с художественными обложками.

В начале июня 2017 года медиаменеджер Дерк Сауэр (основал газету в 1992 году) вернулся в состав владельцев The Moscow Times в качестве соучредителя некоммерческой организации в Европе, которой будут переданы лицензии на издание газеты в странах Европы, СНГ и Китае (китайская версия издается с мая 2017 года). Сауэр, который взял на себя управление изданием, первым делом закрыл печатную версию газеты - последний печатный номер вышел в начале июля. Тогда же из The Moscow Times ушли главный редактор Михаил Фишман и большая часть прежней редакции.

Мнение окружающих не так важно, а вот страдания, потери очень важны. Если в своем компромиссе ты рискуешь только своими представлениями, принять его проще, если же от этого страдают другие люди или в их жизни что-то меняется к худшему, подумай трижды.

Заявление об увольнении с должности гендиректора ИД «Коммерсантъ» Кудрявцев подал в декабре 2011 года после увольнения главного редактор «Ъ-Власть» Максима Ковальского, причиной чего была публикация избирательного бюллетеня с нецензурной надписью внутри номера, а не на обложке.

Я бы не публиковал знаменитую обложку с испорченным избирательным бюллетенем и даже не считал бы это компромиссом. Издательскому дому от этого было бы лучше, в нем не случилось бы надлома, который долго изживали, много прекрасных людей работали бы там до сих пор.

Социальная ответственность бизнеса в том, чтобы нашим детям на этой территории жилось лучше, чем нам. Порой слышу от крупных российских бизнесменов: «Ну, что я буду тут менять, если 40% населения не хочет этого». Но они не равны остальным. Их талант, возможности, ресурсы, капитал - это потенциал всей нации, сегодня сгустившийся в этих компаниях, людях. Они отвечают за то, что здесь будет происходить, не меньше, чем 40 или даже 86 процентов населения.

О «Ведомостях» и издательском бизнесе

Газета «Ведомости» должна была закрыться 2 года назад из-за ухода Sanoma и поправок к закону «О СМИ» по предельной доле иностранного владения. А она просуществовала на два с лишним года дольше, не изменив своим ценностям и миссии. Даже если она завтра закроется и разорится - были эти два с половиной года.

Наибольшая проблема сегодня для российских медиа, особенно общественно-политических, в том, что для них нет рынка капитала. Оценка компании и возможность привлечения денег уничтожены и общим кризисом, и изгнанием иностранцев, и страхом российского бизнеса перед токсичным медийным рынком из-за политических рисков.

У этой ситуации очень серьезные последствия: из журналистики уходят лучшие, их некем заменить. Новые не рождаются, а покупать специалистов, например, на Западе, нет денег. Замкнутый круг.

Для реформирования СМИ в эпоху технологического кризиса нужен капитал, возможность его привлечь, чтобы технологически перевооружить целую отрасль. Государственные медиа вне конкуренции финансово и организационно.

Я не издатель в прямом смысле. Я управляю газетой «Ведомости» только на корпоративном уровне. Я могу увидеть проблему и начать ее решать или сказать менеджменту: «Я считаю, что вот это проблема, давайте все бросимся ее решать». Я могу выбирать, чем мне заниматься и где я больше полезен. Хотя, возможно, я был бы более полезен на операционном уровне, но я сохраняю эту дистанцию, потому что принципы сейчас не менее важны, чем эффективность.

Те два с чем-то года, что я этим занимаюсь, мы идем с постоянным уменьшением убытка, хотя медленнее, чем я планировал. Надеемся, что по итогам 2018 года компания совокупно будет в прибыли не только на бумаге, но и по всем стандартам отчетности. Но пожертвую ли я прибылью ради инвестиций в развитие или ради сохранения чего-то нужного, сейчас сказать не могу. Многое решаю не я, а совет директоров вместе с менеджментом.

Биография Демьяна Кудрявцева

Уроженец Ленинграда, Кудрявцев окончил факультет журналистики Ленинградского университета. В 1996 году стал одним из партнеров российского

интернет-провайдера CityLine, где отвечал за маркетинг и развитие первых медиа-проектов в рунете - сайта «Анекдот.ру» и блога Антона Носика «Вечерний Интернет». В 2001 году CityLine купил главный конкурент - Golden Telecom - за $29 млн.

Как писала «Медуза», к 1999 году Кудрявцев сблизился с олигархом Борисом Березовским и фактически контролировал его медиаактивы - телеканал ОРТ и издательский дом «Коммерсантъ», а с 2006 по 2012 год возглавлял ИД «Коммерсантъ».

В 2014 году Кудрявцев основал коммуникационное агентство «Ясно Communication Agency». А с 2015 года семья Кудрявцева владеет несколькими изданиями, включая газеты «Ведомости» и The Moscow Times, журналы Men’s Health, Women’s Health, National Geographic и другие (ранее - в составе ИД Sanoma Independent Media). Кудрявцев, по его словам, первоначально планировал купить только треть ИД, принадлежавшую финской Sanoma. Но в связи с законом о СМИ, ограничившим доли иностранного владения, свои доли продали американские Pearson (ранее издавала газету Financial Times) и Dow Jones (издает The Wall Street Journal) - каждая владела по 33,3% компании-издателя «Ведомостей». По данным источников «Ведомостей», газету оценили в 10 с лишним млн евро, с учетом долга.

В реальной работе я часто конфликтую. Я не очень хороший руководитель для подчиненных - недостаточно вежливый, недостаточно внимательный. Я штрафую, увольняю, повышаю голос. «Ведомости» не знают меня с этой стороны, практически.

Если бы я был операционным управленцем, я бы проводил реформы в «Ведомостях» значительно решительнее и жестче. Многие хорошие люди и профессионалы, возможно, остались бы без работы - не по их вине, меняется рынок. Но когда надо реформировать по сути последнее независимое бизнес-издание, нельзя руководствоваться только прямолинейной эффективностью. Это как в культуре и образовании: иногда твой компромисс состоит в том, чтобы больше потерять, но дольше защищать ценностные рубежи.

Мы не занимаемся авторскими СМИ. Человек, который у нас работает, должен ценить дело больше, чем себя. Даже в «Коммерсанте», где чуть ли не каждая фамилия сама по себе бренд, все должны понимать, что издание - больше и важнее них, а для журналиста единственный способ состояться - работать на общий успех.

О гражданстве

Не то чтобы кто-то пришел ко мне и сказал: «Вот это пишите, а это не пишите, иначе вам будет плохо, - например, ». Это так не работает, связь непрямая.

По крайней мере, до того как я владел «Ведомостями», меня ничего не лишали. С другой стороны, может, лишили бы, я просто не знаю. Если об этом думать, то, как сороконожка, тут же забываешь, с какой ноги ходить. Мы делаем то, что считаем правильным. И поскольку живем не в безвоздушном пространстве, понимаем, что есть последствия и риски.

Формально отсутствие гражданства не угрожает нашему издательскому бизнесу. Я сейчас ничего не предпринимаю, чтобы попытаться заново получить гражданство или вернуть аннулированное.

В эпоху перемен главный редактор должен быть чудовищно трудоспособен. Редактора, даже самого талантливого, но ленивого, почивающего на лаврах или усталого нанимать сегодня нельзя. Мы не в той коммерческой ситуации, чтобы себе это позволить.

Критерии эффективности редактора или начальника очень просты - в отведенный срок что-то должно стать успешнее, чем было. Влиятельность, цитируемость, прибыльность издания, взаимоотношения внутри и так далее.

Закон о СМИ сегодня не работает и вносит путаницу. (основатель и генеральный директор телеканала «Дождь» - Inc. ) имеет право вмешиваться в контентную политику телеканала «Дождь», потому что она генеральный продюсер. Но она, как собственник, взяла и назначила себя генеральным продюсером - и история про закон сразу закончилась. Таких примеров много - Константин Ремчуков, собственник и главный редактор «Независимой газеты», владелец и главный редактор «Московского комсомольца» Павел Гусев, владелец и издатель «Медузы» Галина Тимченко, хотя они в другой юрисдикции («Медуза» зарегистрирована в Латвии - Inc. ), и другие.

Сегодня СМИ - не только редакция, но еще и технологический продукт, а издатель - профессионал, который в чем-то разбирается лучше, чем редакция, и должен иметь возможность влиять на ситуацию. Закон, написанный 25 лет назад, мешает ему, если он его не игнорирует. Невозможно отделить редакционные процессы от продакшена сегодня формальным бюрократическим актом. Только внутренняя договоренность и самоограничения, только публичная прозрачность.

О страхах, надежде и малом бизнесе

Мне кажется, что у меня счастливая бизнес-судьба. Я любил своих начальников, партнеров, акционеров, подчиненных и не требовал от них особой взаимности. Мне иногда жалко, что из-за ошибок этих людей или собственных что-то большое не состоялось или состоялось не так, как надо, но обычно я не думаю об этом.

Я горжусь CityLine (интернет-провайдер, который Кудрявцев создал вместе с галеристом Емельяном Захаровым и еще четырьмя партнерами в 1996 году - Inc.), как прорывным для России технологически проектом. Компания была лидером рынка, потому что мы просто жили на работе и тратили свои деньги. Это очень помогает эффективности. Но еще это была очень важная история про создание коллектива, с которым мы потом много чего делали.

Создавая клуб путешественников «Поехали!» и магазин туристической одежды Ostrov, мы пошли за спросом. Мы поняли, что у журналов National Geographic и Men’s Health есть активная мужская аудитория, которая много ездит, - соответственно, ей нужны и туры, и экипировка для них. Так появилась история с клубом.

В маленьком бизнесе, например в одежном ритейле, политические риски напрямую видны только через колебания курса рубля. Но он тяжелее по другим причинам: из-за кризиса в целом и потому, что поздно начали. Серьезнейшие игроки этого бизнеса создавались еще в 1990-е. С марками одежды нужно выстраивать длинные отношения.

Клуб путешественников и магазин одежды Кудрявцева

В 2016 году Кудрявцев запустил клуб путешественников «Поехали!» и магазин одежды для путешествий и активного

образа жизни Ostrov (генеральным директором последнего стал руководитель агентства Кудрявцева «Ясно Communication Agency» Александр Карпов). Этот бизнес создан «при информационной поддержке» изданий Men’s Health, National Geographic и «Ведомостей», отмечает сам медиаменеджер.

По данным на сайте клуба «Поехали!», соавтором путешествий стал блогер и путешественник Сергей Доля. Финансовые результаты проекта отдельно не раскрываются. По словам Кудрявцева, этот бизнес высокорентабелен, но пока «очень маленький». «Поехали!» продает примерно 12 мест в экспедициях в месяц.

Магазин одежды Ostrov изначально задумывался как интернет-магазин «для путешественников и активных граждан», в конце 2016 года в торговом центре «Авиапарк» открылся оффлайн-корнер. По словам Кудрявцева, Ostrov - «больший» бизнес, нежели «Поехали!». По итогам 2017 года продажи магазина должны составить 30 млн рублей, пока план выполняется, отмечает предприниматель.

Потребностей у аудитории две - это страх и надежда. Бизнес зарабатывает на них. При продаже новостей это очевидно. Но и человек, который покупает куртку, надеется, что доживет до следующей зимы, и побеждает страх, что замерзнет. Но можно об этом и не думать - за вас будет думать аудитория, она так устроена, - главное - хорошо делать куртки и продавать их.

Бизнес можно делать разными органами: можно головой, можно душой, можно желудком, можно гениталиями, можно как угодно. Я в разное время веду себя по-разному, но в целом - это как спорт, гормональное такое.

Чем больше в компании людей, принимающих решения и представляющих себе картину и задачи в целом, тем лучше. Можно заседать на уровне собственник, генеральный директор, главный инженер завода, а можно звать на совещания начальников цехов, или директора по сбыту и начальника транспортного цеха. В этом смысле медиа не сильно отличаются от других предприятий.

О полетах в космос

Для меня профессиональный выбор не может быть причиной сожалений или радости. Критерием является интересная жизнь. Ее можно обеспечить себе, ну, плюс-минус, при любой профессии в XXI веке. Я очень хочу в космос. Но не хочу становиться космонавтом.

Человек хочет победить пространство, время и неизвестность. Летать быстро, жить долго, знать больше. Все технологии, направленные на решение этих задач, могут быть очень перспективными. Но с другой стороны, я не знаю технологий, предназначенных для чего-то другого.

Жизнь, которой живет Илон Маск, вызывает восхищение. Смысл нормального общества в том, чтобы таких людей, как Илон Маск, были тысячи. Собственно говоря, тысячи таких людей и делают общество нормальным. Из русских я могу назвать Сергея Адоньева (основатель и совладелец оператор Yota - Inc. ) и Павла Дурова (создатель «ВКонтакте» и Telegram - Inc. ). Кроме того, что они делают и как, они мне интересны и важны человечески.

У меня хорошая голова, но ограниченные ресурсы. Если бы у меня были неограниченные ресурсы, я бы покупал издание только при очень ограниченных мозгах. Я бы лучше купил университет. Потому что хороший университет может запустить любое издание и любой космический корабль.

При участии Ольги Сенаторовой

Мы представим вам значимые фрагменты этого большого интервью — а именно ответы на прямые и самые смелые вопросы газеты.

АНТИКРИЗИСНАЯ ЭКОНОМИКА

Самый главный вызов сегодня – пригласить инвесторов, начать новое дело. И у нас прорыв, я бы осмелился так сказать, в сельском хозяйстве. Рынок огромен, спрос позволяет инвесторам создавать интересную бизнес-модель, получать прибыль. К нам пришли инвесторы из Ставрополя, из Тюмени, из Москвы, из Армении. Инвестиции – порядка 35 млрд руб. Благодаря тому, что государственная политика позволяет компенсировать не только ставку, которая очень тяжела, но и возвращать капитальные затраты – до 25%. То есть модель, как говорят бизнесмены, просто великолепна. Наращивается производство огурцов, помидоров, сладкого перца, клубники, цветов. Цена на землю не является препятствием для начала сельхозбизнеса. Мы находим правовые механизмы предоставить землю стратегическим инвесторам по номинальной цене. Другой вопрос – реализация самого проекта строительства, например, теплицы. Для производства необходимы газ, электричество, вода. Плюс у нас создано 28 индустриальных парков.

Налог № 1, так же как у абсолютного большинства, – это НДФЛ. Конечно, хочется, чтобы лидером был налог на прибыль, это наша мечта. Мы продаем областную недвижимость в Москве. Мы – единственный субъект, министерства которого до сих пор разбросаны в соседнем субъекте. В 2017–2018 гг. перевезем все службы и министерства в Красногорск.

Какое-то время назад была идея добиваться уплаты подоходного налога по месту жительства. Сейчас это все уже забыто? Без шансов? – Если в черно-белой логике ответить – с шансом или без шансов, то скорее без. Администрирование НДФЛ по стране является одним из самых эффективных. Создавать рабочие места – это более сильная позиция. Нам удается два года подряд создавать по 70 000 высокопроизводительных рабочих мест. Что значит высокопроизводительных? Это значит зарплата от 40 000 или от 50 000 руб.

Мне, конечно, хочется, чтобы 1,2 млн человек платили НДФЛ в области, но менять администрирование всей страны из-за одного субъекта неправильно и невозможно. Все-таки более сильная позиция – создавать рабочие места там, где человек живет. Ведь неприятно не только то, что из региона уходят деньги, – это порядка 100 млрд руб. Это еще и ежедневное утомительное полутора- или двухчасовое путешествие для человека только в одну сторону. Недавно я разговаривал с офтальмологом, которая выписывала мне очки. Она за 80 000 руб. ездит ежедневно из Мытищ в Москву. А в Мытищах эта позиция оплачивается на уровне 60 000 руб. И я говорю: «А зачем вы за 20 000 руб. ездите каждый день в Москву?» А она отвечает: «Вы знаете, если бы было 70 000 руб., я бы с удовольствием осталась, но у меня ипотека, и я вынуждена – уже семь лет езжу. Два часа я трачу туда, два часа – обратно». Или заходим мы в МФЦ, стоит семейная пара очень приятная. Оказалось, из Электроуглей, муж – электрик, работает в Москве, получает 100 000–120 000 руб. в месяц. Каждое утро он ездит на электричке из Электроуглей и обратно. То есть реально пашет каждый день. Он профессионал, от него не может отказаться компания, но он вынужден ездить. А если бы ему где-нибудь рядом рабочее место создать? Вот об этом я переживаю. И если сможем решить эту задачу, люди скажут спасибо. Не знаю как все, но супруга этого инженера-электрика точно.

ПАРКОВКИ

– А вы будете платные парковки вводить?

– Если люди поддержат – будем. Мы обсуждаем это с жителями. Похоже, что нужно. И мы начинаем потихоньку к этому готовиться. У нас в Одинцове, например, количество зарегистрированных машин примерно такое же, как на юге Франции. Я нигде не видел такого количества машин на газонах и тротуарах, как в Люберцах. Жители сильно раздражены, когда невозможно припарковать машину или проехать с коляской.

– Как вы это видите – вы введете платные парковки одновременно в пяти крупнейших муниципалитетах?

– Там, где высокая плотность, будет поэтапно появляться платная парковка. Как это было в Москве. Как, впрочем, и во всех без исключения крупных городах мира. Другого способа не нашли.

Я глубоко уверен, что ротация в органах власти – муниципальных, региональных – обязательна для того, чтобы человек не терял мотивации. У нас есть практики перевода из одного муниципалитета в другой успешных коллег, замены функций и компетенций. Очевидно, что продолжительное нахождение на одном месте, так скажем, притупляет рецепторы. А власть не имеет права терять этот нерв. У нас есть главы районов, которые работают очень давно – с 90-х гг., очень серьезные, очень эффективные. Делаем ротации тогда, когда видим необходимость. Человеку, который добросовестно отработал 10 или 20 лет, мы всегда найдем направление работы.

– Определили 56 показателей. Они характеризуют наши приоритеты – выполнение майских указов, целевых показателей федеральных и государственных программ Московской области.

Именно те направления, которыми непосредственно занимаются главы муниципальных образований на местах. Это целевые показатели: ликвидация второй смены, количество отремонтированных муниципальных и региональных дорог. Обновил ты 10% дворов или не обновил? Что такое обновить 10% дворов? Казалось бы, абстрактное определение. А на деле это шесть обязательных элементов: парковка, зеленая зона, детская площадка, освещение, дорожки, контейнерная площадка. Есть исчерпывающий перечень мероприятий, которые ты должен провести во дворах. Всего дворов у нас в Подмосковье 13 400. Не хочу чрезмерно погружать вас в систему управления, которой мы занимаемся. Суть ее – это работа на результат. И у нас есть ряд принципов – их семь (1. Житель всегда прав! 2. Команда – всё. 3. Результат «рулит»! 4. Ничего личного! 5. Чуткая власть! 6. Перемены к лучшему! 7. «Демократура!»), здесь не должно быть ничего личного.

МОРАТОРИЙ НА СТРОИТЕЛЬСТВО

Целый ряд муниципалитетов в Подмосковье, которые граничат с Москвой, перенаселены. Та же самая Балашиха. Когда это все начало строиться – еще до вас, – урбанисты предупреждали: в Подмосковье строят будущие трущобы. Там живет нижний средний класс. Если экономика падает, люди остаются без работы, и мы получаем сотни тысяч безработных, и т. д.

– Вы очень точно выбрали город. Безбожно, я не побоюсь этого слова, застроена именно Балашиха. Но дело даже не в том, что там появились безумные каменные джунгли, а в том, что за это время там не было создано хоть сколько-нибудь значимых рабочих мест. И теперь каждое утро с разбега ты должен пытаться забежать в электричку. И таких людей, которые ездят каждый день из Балашихи, порядка 120 000 человек. То есть 30% трудоспособного населения с 7 до 9 часов утра устремляется в Москву. А вечером – обратно. Как расшивать? Для начала мы объявили мораторий на новую стройку. Отменили то, что могли отменить и остановить. Там есть уже разрешения выданные, которые мы не можем отменить.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН И ТОЧЕЧНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

У вас есть понимание, в каком направлении будет меняться облик Подмосковья после принятия генпланов?

– Сегодня практически невозможна уплотнительная, точечная застройка. Чтобы одобрить точечную застройку, вы должны будете пройти публичные слушания. А что скажут люди, когда у них вместо стадиона захотят в Балашихе построить жилой дом? Поэтому генплан для нас – это правило. Кажется, что без правил жить иногда проще, но потом появляются трудности. Сейчас у нас есть только 18% генпланов.

Вот мы говорим: мы лидеры по стройке. Но можете ли вы представить, что в Подмосковье есть генеральные планы только у 18% муниципалитетов? И то – кто финансировал разработку этих генеральных планов? Собственники земель! А что собственник земли может предусмотреть в региональном плане?

Мы заплатили 1 млрд руб. в прошлом году, к концу года у нас будет 98% генпланов. После многих общественных слушаний. Еще одна очень важная вещь: когда мы начали согласовывать генпланы, то увидели, что часто идет наложение жилых домов на земли лесного фонда. Эта история характерна не только для области, но и для всей страны – так сложилось еще с 80–90-х гг. Мы сейчас работаем с федеральным правительством, чтобы эти вопросы снять.

Вы говорили про рейтинги глав муниципалитетов. Для губернаторов тоже существует рейтинг. И не только рейтинг, который управление внутренней политики составляет, по популярности. Но есть еще и рейтинг правительства. Вы знаете, на каком вы месте там находитесь?

– Знаю. И про рейтинг по развитию инвестиционного климата в регионах. И про рейтинг оценки эффективности органов власти. Это указные рейтинги. И, возвращаясь к вопросам благоприятного климата для инвесторов, по рейтингу инвестиционной привлекательности в 2013 г. область занимала 38-е место, а по итогам 2014 г. – уже 24-е. Приоритетные и основные показатели в рейтинге эффективности органов власти. За 2011 г. область была на 32-м месте. За 2014 г. вошли в 15 лучших регионов России и стали 13-ми. Почему 13-ми? Проигрываем по динамике показателей. Понятно: чем более развит регион, тем скромнее темпы роста, ведь развитие экономики имеет объективные пределы. Но такова федеральная методика оценки.

ПРО САМОПИАР

Год назад ОНФ обвинил Московскую область в раздутых затратах на PR, в том числе на ваш личный. Активисты ОНФ говорили, что из бюджета на PR тратится более 5 млрд руб.

– Мы официально заявили, что это не так. Коллеги не разобрались. И из этих 5,9 млрд руб. значительная доля – это финансирование мировых судей – 1,7 млрд руб. Это трудно назвать пиаром. Что касается СМИ как таковых, у нас действительно большая доля затрат на создание телеканала 360. Для нас выстраивание такого канала – очень важное мероприятие, потому что Подмосковье, как никакой другой регион Федерации, имеет фрагментарность и по географическому расположению, и по своим сильным муниципалитетам. Неслучайно его часто называли и лоскутным одеялом, и удельным княжеством – такого не должно быть. Образно говоря, Одинцово и Мытищи, Талдом и Балашиха – это разные уклады. И наша задача была сделать единое информационное пространство. И как раз информационная активность – это те капилляры, те сосуды, которые позволяют нам доставлять информацию, рассказывать, что мы делаем.

О ВЫБОРАХ

– Сейчас Кремль выдает публичную установку, что главное на этих выборах – даже не количество голосов, полученных «Единой Россией», а конкурентность, открытость и легитимность. На последних выборах регионы у нас отказывались от видеонаблюдения, ссылаясь на затратность.

– Это я знаю. У нас есть все необходимое для того, чтобы обеспечить видеонаблюдение. Лучше, чтобы оно было, чем наоборот. Это позволяет избежать провокаций. У нас были инциденты Балашихе и в Щелковском районе.

Мы тоже сделали определенные выводы. И на эти провокации мы не имеем права поддаваться. Поэтому мы приглашаем сейчас активных общественников, например, у нас были выборы в Волоколамске, в Коломенском районе. Они присутствуют на участках как общественные деятели, пишут в социальные сети, фотографируют и снимают на видео. Очевидно, должен быть допуск наблюдателей от политических партий. Все эти принципы мы будем у себя реализовывать. Подмосковье – очень удобный регион, далеко ехать не надо. Думаю, что наши избирательные участки будут традиционно востребованы наблюдателями.

– Ирек Вильданов, представитель Мособлизбиркома, прославился заявлениями почти в духе Рамзана Кадырова: называл конкретных наблюдателей провокаторами, чуть ли не с фашистами сравнивал и т. д. Вы согласны с такой трактовкой и деятельностью этих независимых наблюдательных организаций?

– Может быть, стоит сменить тогда род деятельности?

– Он сейчас здоров, слава богу. И нареканий к нему со стороны коллег из Центризбиркома и областной думы к его работе нет. Нужно быть посдержанней, что мы ему и порекомендовали.

«Мы копим. Пока у нас есть резервы, нас в мире уважают»

Татьяна Голикова рассказывает, где забуксовала пенсионная реформа, как ограничить зарплату менеджеров госкомпаний и какая оптимизация необходима госаппарату

Татьяна Голикова почти универсальный чиновник – она отвечала за бюджет в Минфине, а потом воевала с бывшими коллегами, занимаясь социальной политикой, работала в правительстве и Кремле. Последние годы она контролирует чиновников, с которыми прежде работала. Зная проблемы изнутри, она знает и куда заглянуть. И видит ключевой дефект власти. Чиновники боятся ответственности – главное заручиться поддержкой руководителя, а не предложить решение и отвечать за него, описывает она ситуацию в интервью «Ведомостям».

– Счетная палата раскритиковала проект федерального бюджета на 2018–2020 гг. в своем заключении, отметив, что его фундамент – макропрогноз – очень зыбкий. Бюджет настолько нереалистичный?

– Мы не критикуем, а оцениваем возможные риски. Заложенный в проект бюджета рост ВВП породил много вопросов. Правительство ожидает, что в 2017 г. экономика вырастет на 2,1%, а к 2020 г. ускорится до 2,3%, рассчитывая, что основным драйвером станут инвестиции. Министр экономического развития Максим Орешкин считает, что этим летом мы росли как раз за счет инвестиций, особенно в строительстве. Но Росстат пересмотрел прошлогодний объем работ в строительстве и увеличил его на 1 трлн руб. – на этом фоне ухудшились показатели девяти месяцев 2017 г., и сомнительно, что инвестиции в строительство покажут такой рост, особенно если исключить крупные стройки – стадионы, Керченский мост, газопровод «Сила Сибири».

Минэкономразвития ожидало роста экономики на 2,2% в III квартале, но предварительная оценка Росстата заметно ниже – 1,8%, за девять месяцев – всего 1,6%. Чтобы заложенный в бюджет-2017 прогноз сбылся, за октябрь – декабрь экономика, по нашим оценкам, должна вырасти на 3,6%. Конечно, будут повышение зарплат, выплаты по контрактам, сезонный рост потребительских расходов, но этого недостаточно. А ведь это и есть база для расчета бюджета 2018–2020 гг.

Минэкономразвития ждет, что в ближайшие три года инвестиции будут расти в том числе благодаря программе инфраструктурной ипотеки, «фабрике проектного финансирования» и поддержке малого и среднего бизнеса. Но какой вклад они внесут в рост, в прогнозе не оценивается. Мы слышали только оценки Орешкина в его выступлениях. При этом программа льготного кредитования малого и среднего бизнеса, согласно прогнозу, завершается в январе 2019 г., а «фабрика», предполагающая госгарантии на 294 млрд руб., учитывая нашу бюрократию, сразу не заработает. В лучшем случае – в середине 2018 г., а эффект от нее проявится или в среднесрочной, или в долгосрочной перспективе. Инфраструктурная ипотека за три года даст 1 трлн руб. инвестиций, ждет министерство, но как формируется этот триллион, не раскрывает.

При этом хотя темпы роста в сценариях (базовый и целевой) прогноза разные, структурные меры в них одинаковые, а их вклад в целевом варианте почему-то меньше (предусматривает более высокий рост ВВП. – «Ведомости»), чем в базовом. Возможно, просто неаккуратность. Мы предложили либо заложить больше структурных мер в целевой прогноз, либо переоценить их влияние. Коллеги оставили это без комментариев.

– Председатель Центра стратегических разработок Алексей Кудрин считает, что можно смягчить бюджетное правило – установить цену отсечения не $40, а $45 за баррель. Вам правило не кажется жестким?

– Не кажется. Следующий год будет переходным, и мы продолжим расходовать фонд национального благосостояния (ФНБ). Жесткое правило начнет действовать с 2019 г., лишь тогда мы станем пополнять ФНБ. Резервы мы существенно подъели, а не стоит забывать, что ФНБ предназначен еще и для долгосрочной сбалансированности пенсионной системы.

Мы копим, потому что хеджируем резервами возможные риски. Пока у нас есть резервы, нас в мире уважают. Но как только они обнуляются, мы попадаем в абсолютно рисковую зону, в том числе из-за введенных против нас санкций. Кроме того, пока нет долгосрочных предложений по пенсионной системе и ее сбалансированности – решение этого вопроса тоже постоянно откладывается.

– Кудрин считает, что более мягкое правило даст пространство для бюджетного маневра – увеличения расходов на здравоохранение, образование, инфраструктуру.

– Дьявол кроется в деталях. Алексей Леонидович, видимо, предлагает сократить «непроизводительные» расходы на оборону и безопасность в пользу «производительных» – на образование и здравоохранение. Но я не согласна, что расходы на оборону и безопасность – непроизводительные. Там есть закупки, стройка, соцподдержка, военные пенсии, здравоохранение, образование. Многие оборонные предприятия – градообразующие. Продукция оборонно-промышленного комплекса – это 5,4% нашего экспорта, пусть немного, но есть тенденция к росту. Это высокотехнологичное производство.

Если перераспределить деньги в пользу здравоохранения и образования, то какие – федерального или консолидированного бюджета? Здравоохранение финансируют федеральный фонд ОМС и региональные бюджеты, образование – бюджеты всех уровней: высшее – Федерация, среднее специальное – регионы, общее – муниципалитеты. Перераспределять ли полномочия, подняв их частично на федеральный уровень? И у кого забрать – у обороны?

– Да, и растянуть программу вооружений, как предлагал Кудрин.

– Растянули еще при Кудрине [он был министром финансов до сентября 2011 г.], дали госгарантии оборонным предприятиям. И в 2016–2017 гг. досрочно их исполняли, чтобы в последующем не тратить ресурсы федерального бюджета на субсидирование процентных ставок по коммерческим кредитам, привлеченным под госгарантии.

– То есть вы считаете структуру расходов оптимальной?

– Не считаю. Я о другом. Нельзя решить проблемы пенсионного обеспечения, здравоохранения, только увеличив финансирование. Система социального страхования к модернизации пока не готова.

Большая часть предложений Алексея Леонидовича справедлива. И в стратегии-2020, и в основных направлениях деятельности правительства все написано хорошо и правильно. Но не может быть предложений без механизмов реализации. Из-за этого воплотить эти программы в жизнь полностью не удается уже в первый год их реализации.

Любая программа требует ответов на непростые вопросы: например, повышать ли пенсионный возраст, вводить ли соплатеж населения за какие-то услуги.

Пенсионный закон не работает

– Пенсионную систему пять лет назад реформировали. Каков результат?

– Новый порядок исчисления страховой пенсии (балльная формула), с введением которого во многом и связывалась последняя по времени пенсионная реформа, так и не заработал. Этот порядок формально вступил в силу с 1 января 2016 г., но индексация пенсий в соответствии с новой формулой ни разу не принималась, всегда действовали разовые решения. Так будет и в 2018 г. До сих пор не утвержден порядок расчета пенсионного коэффициента (балла), хотя такое требование установлено законом.

Я стою на формальной позиции: закон написали, он не исполняется. Либо примите методику расчета пенсионного балла, либо откажитесь от неработающей формулы и предложите новую.

То же относится к реформе досрочных пенсий. Специальная оценка условий труда не охватила основную часть рабочих мест с вредными и тяжелыми условиями труда. Идея переложить ответственность за досрочные пенсии с государства на работодателей, оформленная законодательно, не реализовалась.

Была еще одна хорошая идея: оценить эффективность всех льгот в пенсионной системе и социальном страховании. Пониженные тарифы компенсируются межбюджетным трансфертом из федерального бюджета ПФР, ФОМСу и Фонду социального страхования (ФСС). Есть мнение, что в одних отраслях льготы работают, в других нет. Но их эффективность так и не оценена.

А самое главное – не удалось решить основную стратегическую задачу: добиться долгосрочной финансовой устойчивости пенсионной системы. Пенсионную систему нельзя развивать изолированно, в отрыве от всей системы обязательного страхования и системы трудовых отношений.

– А какие есть варианты сбалансировать пенсионную систему? Можно ли повесить фиксированную часть пенсии на бюджет, как было в 2000-х гг.?

Я была противником той системы, и в свое время убедила Алексея Леонидовича [Кудрина] и Владимира Владимировича [Путина] от нее отказаться. В действовавшем тогда законодательстве пенсия была разделена на три части: базовую, страховую и накопительную, за каждой из которых был закреплен свой источник. Страховой взнос вычитался из единого социального налога (ЕСН), который собирала налоговая служба, а страховые взносы - ПФР. Базовую часть обеспечивали поступления ЕСН, страховую и накопительную – страховые взносы. А потом снизили ЕСН, и базовая пенсия оказалась дефицитной: это было незаметно, потому что дефицит был внутри федерального бюджета. Базовая пенсия должна была быть не меньше среднероссийского прожиточного минимума пенсионера. Каждый раз ее досчитывали - и дефицит внутри федерального бюджета рос.

Стало очевидно, что держать такой дефицит внутри бюджета уже невозможно и нужно сбалансировать пенсионную систему. Решили сделать пенсию единой, и повысить страховой взнос. В качестве альтернативы рассматривали временное закрепление какого-либо федерального налога, чтобы его часть шла на пополнение пенсионной системы в период демографического провала. Ведь базовая пенсия внутри федерального бюджета уже увеличивала дефицит, а значит покрывалась другими доходами федерального бюджета, а не только ЕСН. Налог закреплять отказались, страховые тарифы в отдельных сферах - IT, сельском хозяйстве, других сферах - снизили, и пришлось вводить межбюджетный трансферт. Тогда это казалось правильным.

Если мы вернемся к такому механизму, и будем индексировать базовую пенсию не по формуле, а по прожиточному минимуму пенсионера или по инфляции - ее надо как-то назвать. Социальной? Но социальная пенсия назначается на 5 лет позже страховой и в период работы не выплачивается. Разорвать пенсию - одну платить так, другую этак? На эти вопросы никто не отвечает. А они чувствительны для населения.

Давайте определимся, к какому решению мы готовы. Ведь все равно придется что-то оптимизировать. Давайте в программе экономического развития определим: это мы делаем в приоритете и на это тратим ресурсы, а где-то придется поджаться. И заранее начнем объяснять, не пугая людей тем, что уже завтра им повысят пенсионный возраст или что-то отберут. По таким чувствительным вопросам нужно находиться в общественном диалоге.

Хорошо, что менять? Чиновники обсуждают ускоренное повышение трудового стажа вместо пенсионного возраста. Это поможет решить проблемы пенсионной системы?

Конструкция предыдущей пенсионной формулы предполагала механизмы стимулирования более позднего выхода на пенсию без изменения общеустановленного пенсионного возраста. Но как мы говорили ранее, сейчас формула изменена.

По моему мнению, увеличение продолжительности страхового стажа – это не способ долгосрочной сбалансированности бюджета ПФР. Этот показатель должен соответствовать жизненному циклу большинства населения России (продолжительность трудоспособного возраста и трудовой карьеры).

Нельзя забывать, что увеличение пенсионного возраста и трудового стажа повлекут и больший объем формируемых пенсионных прав при выходе на пенсию, поэтому должны быть четко определены источники новых выплат в долгосрочной перспективе.

- Но какое-то решение необходимо.

Социальным льготам и выплатам нужна систематизация – пока в этой части исчерпывающий перечень отсутствует. Люди могут иметь право и на федеральную льготу, и региональную. Регионы «приспособились»: если есть дублирующая федеральная льгота, перекладывают ответственность на центр. В лекарственном обеспечении это встречается очень часто. Так что в регионах оптимизация соцподдержки произошла.

Единая система учета позволит понять, сколько видов соцподдержки получает отдельно взятый человек - не важно, региональной или федеральной, – сколько получает лекарств, сколько платит за ЖКХ и т.д. Не зная этого, отменять или модернизировать льготы неправильно.

- Как можно было бы перераспределить расходы?

– Сейчас расходы планируются от базы - нужно набраться смелости и отказаться от этого принципа, например, в 2019 году с принятием 83 федерального закона, в бюджетном законодательстве появился термин «государственное задание» - формирование объемов бюджетных ассигнований на основе определения стоимости госуслуги (работы) и количества таких услуг. Госзадание пришло на смену бюджетной смете. При этом в госзадание не включаются расходы на приобретение оборудования, капитальный ремонт и инвестиции.

Как правило, переход на госзадание, в части определения стоимости услуг, осуществляется методом обратного счета, от уже достигнутого уровня ассигнований делением на количество услуг. Это привело к различной стоимости услуг по идентичным мероприятиями и нарушению конкуренции в бюджетной сфере.

В структуре госзадания наибольший объем расходов приходится на заработную плату, поэтому, как правило, несмотря на имеющиеся перекосы, при оптимизации расходов, госзадание сокращению не подвергается, а уменьшаются объемы средств на оборудование, капитальные ремонты, что в конечном итоге приводит к несоответствию современным требованиям инфраструктуры образовательного процесса, процесса оказания медицинской помощи. Очевидно это нужно менять, подтверждение этому - показатели износа основных фондов за 2016 год в образовании – 47,9%, в здравоохранении и предоставлении социальных услуг – 56%. Коэффициент обновления находится на низком уровне и в течение последних трех лет снижается. Доля инвестиций в образование снизилась с 2,2% в 2007 году до 1,4% в 2016 году, в здравоохранении – с 2,7% в 2006 г. до 1,2% в 2016 г.

После региональных программ модернизации здравоохранения, закончившихся в 2013 году, прошло почти 5 лет. Статистика за 2016 год говорит о том, что 31% медицинских организаций нет водопровода, в 35,5% - канализации, в 40,5% – центрального отопления, 10 900 зданий арендованные. 33% ренгеновских аппаратов в российских клиниках работают уже больше 10 лет и нуждаются в замене, то же касается 24,6% аппаратов УЗИ и 52,7% оборудования для лабораторной диагностики. Сегодня это полномочия регионов. Тариф ОМС обеспечивает текущие расходы – зарплату, коммунальные услуги, связь, транспорт, оборудование не дороже 100 тыс. руб., лекарства. Все, что стоит дороже 100 000 руб., должно финансироваться из бюджета.

Пока не установим правильную пропорцию и структуру расходов, не заинтересуем бизнес в инвестирование в эти сферы, качество госуслуги не будет возрастать.

Неуловимые госкомпании

В заключении на бюджет вы указали, что правительство переоценило на 700 млрд руб. доходы от дивидендов госкомпаний. В бюджете заложены поступления исходя из того, что госкомпании направят на дивиденды 50% прибыли. Почему расходятся оценки Минфина и Росимущества и почему не удается добиться этого от госкомпаний?

Бюджет формируется на основе действующего законодательства, в котором есть норма - на дивиденды направляется не менее 25% чистой прибыли. Требование о 50% было антикризисной мерой бюджетной консолидации, которую Минфин включи в Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2018-2020 гг., которые одобрены правительством.

Безусловно, отчисления в виде дивидендов в объеме 50% от чистой прибыли предприятий стоит оценивать для бюджета позитивно, однако нельзя забывать о необходимости развития компаний. Как показала практика, на основании отдельных решений Правительства допускалось уменьшение норматива перечисления дивидендов, в 2016 г. – по 12 АО, в 2017 г. – по 9.

Нужно определить новый порядок, устанавливающий диапазон и критерии изменения объемов дивидендов. Например, пока госкомпания реализовывает крупный инвестпроект, первые два-три года она платит пониженные дивиденды, потом норматив повышается.

Может, Счетной палате стоит сфокусироваться на проверке госкомпаний, а не министерств? Ведь от них зависят и дивиденды, и тарифы.

Мы ежегодно включаем в план проверки в отношении наших компаний, но включить всех мы не можем. Для этого нужен очень большой человеческий ресурс. На проверку того же «Газпрома» надо бросить огромное количество людей, и нужен мой постоянный контроль.

- А есть политические препятствия?

Политических препятствий для проверок госкомпаний нет. У нас есть проверки госкомпаний, но не тотальные, а по отдельным направлениям, в первую очередь, когда речь идет о выделении бюджетных средств.

Зарплаты менеджеров госкомпаний очень высокие - речь не только о руководстве, но и о менеджерах среднего звена. И эти компании заявляют, что им не хватает денег на дивиденды, а иногда просят бюджетных денег.

Компании должны ограничивать размер вознаграждений - либо на основе KPI, либо директивой совета директоров. Конечно, мы видим, что зарплаты высокие. Приглашаем профильных чиновников, входящих в советы [директоров] этих компаний - они сами не всегда это видят. Где-то нам даже удалось через них повлиять на ситуацию. Кстати, в огромном количестве случаев наемные аудиторы не замечают завышения зарплат.

Бегство от ответственности

Обсуждаются разные концепции экономического развития - Кудрина, Орешкина, Титова, [помощника президента Андрея] Белоусова - но никак не разработают единую. Когда будет обсуждаться финальный документ, и будет ли он вообще?

Такой документ в любом случае должен быть. Ведь он ляжет в основу стратегии избранного на будущий срок президента и нового правительства.

- Но все словно бегут от этого.

Наверное, потому что наряду с хорошими решениями придется принимать и непростые, да, и взгляды на экономическую политику у перечисленных авторов не всегда совпадают.

– Может проектный подход изменить работу госаппарата?

Идея правильная. Вопрос в реализации - госпрограммы тоже были правильной идеей, но ее так забюрократизировали, что реализовать оказалось невозможно. Пока все круги ада пройдешь, финансовый год закончился, вносятся поправки в бюджет и все начинается сначала.

- Чтобы принимать непопулярные решения, нужна реформа госаппарата или политическая воля?

Госаппарат надо оптимизировать - не только чиновников, но и учреждения, внебюджетные фонды. Где лишнее, а где не хватает, уже понятно. Многие боятся ответственности: для них первая задача – заручиться поддержкой руководителя, вместо того, чтобы предлагать решения и за них отвечать.

Мой подход: сначала пытаюсь решить проблему сама, а уже потом, когда понимаю, что нужна воля более высокого уровня, иду к руководству. И проблемы решаю не потому, что мне это поручили, а потому что вижу, что откладывать нельзя.

Татьяна Ломская, Елизавета Базанова, Маргарита Папченкова, Филипп Стеркин

Интервью опубликовано в газете "Ведомости" 30 ноября 2017 года

Белорус и житель Кипра Виктор Кислый уже 17 лет руководит компанией Wargaming, которой удалось создать одну из самых популярных в России и бывшем СССР многопользовательских игр - World of Tanks.

Игра стала стремительно набирать пользователей, а те стали активно платить за предметы внутри игры. В 2012 г. World of Tanks принесла Wargaming $218 млн, а в прошлом году ее выручка более чем удвоилась: по оценке компании Superdata, на «танках» компания заработала больше $500 млн. Кризис умерил азарт игроков - они стали проводить за компьютерной игрой меньше времени и стали меньше платить. Wargaming планирует компенсировать падение доходов ростом на международных рынках, новыми проектами и продвижением игры на соревнованиях по киберспорту (соревнования по компьютерным играм), который, по мнению Кислого, может перерасти в новую медийную реальность.

До кризиса основным рынком для Wargaming была Россия и страны СНГ. А что сейчас?

Структура игроков не слишком изменилась. Все мы понимаем, что танк буквально зашит в ДНК русского человека и ничего с этим не сделаешь. Жители бывшего Советского Союза много играют в танки и меньше делать этого не стали. Американцы более избалованы, им нужны красивости больше на консолях, а мы только год назад запустили World of Tanks на Xbox 360 и сейчас делаем версию для Xbox One. Скорее всего тогда будет какой-то рост числа пользователей в США.

Например, в Японии компьютеров мало. Там играют в основном на PlayStation. Но если японец полюбил какую-то игру, то он уже из нее не вылазит. И это самая платящая аудитория, но с точки зрения количества их мало, если сравнивать с другими странами.

Мы начинали с России-матушки, СНГ. В первую же неделю закрытого тестирования стали активно присоединяться поляки, чехи - они тоже очень любят танки. Исландцы и вообще скандинавы тоже присоединились.

Для распространения World of Tanks в мире мы предприняли усилия по локализации в разных странах.

Сейчас аудитория игры распределяется примерно 50:50 - это Россия и страны бывшего СССР, другая половина - остальной мир. Динамика идет в сторону увеличения международной аудитории.

Мы постепенно увеличиваем работу в Америке, Европе, Корее. Совсем недавно начали работать в Бразилии. Страны Ближнего Востока мы пока не покрываем, так как арабская вязь пишется справа налево и придется «отзеркалить» всю игру.

Сильно ли кризис в России отразился на бизнесе Wargaming? Стали ли люди меньше платить за артефакты в игре?

Эти движения рубля и евро оказались не в нашу пользу и привели к уменьшению долларового эквивалента выручки. Но сама по себе игра не вынуждает игроков платить деньги. Можно потратить сумму, сравнимую с несколькими билетами в кино, а школьник вообще может играть бесплатно.

У нас 25% платящих пользователей, и это очень хороший показатель по сравнению с другими играми. World of Tanks построена таким образом, что там нельзя потратить $1000 в месяц, потому что там нет товара на такую сумму в месяц. $10 стоит премиум-аккаунт плюс пара десятков, ну сотня долларов на коллекционные танки ($5-40) или внутреннюю валюту.

В целом, видно, что покупательная способность снизилась.

Аналитики Superdata оценили выручку Wargaming в 2014 г. в $505 млн. Насколько эта оценка верна?

Я бы не хотел комментировать эту оценку, так как большие компании не любят давать прямые оценки своему бизнесу.

Прежде всего, это связано с конкурентной борьбой. Мы не одни в этой сфере - есть похожие игры, а есть и полные копии. Это очень конкурентная индустрия и если ты знаешь, сколько у конкурентов денег, ты можешь примерно предугадать их маневры. Поэтому хорошо, если конкуренты не имеют представления о том, насколько ты сам гибок в своих маневрах.

Могу лишь сказать, что выручка Wargaming измеряется сотнями миллионов долларов. Понятно, что из-за падения российского рубля наша долларовая выручка, мягко говоря, не выросла. Не особо важно, насколько именно не выросла.

Но не только макроэкономическая ситуация в мире влияет на доходы. Например, в прошлом году мы выпустили новую версию World of Tanks, в которой сделали несколько технических ошибок. Выпустили невнятные исторические бои. За два месяца число игроков упало на 20%, а осенью упала цена на нефть, упал рубль и снова падение доходов.

Падение и по аудитории или по выручке?

И так и так. Играют, но не платят, платят, но не играют. Мы почувствовали, что стало хуже. Стали принимать меры Например, в случае с рублем мы предлагали пользователям покупки по более низкому курсу: людям это понравилось. Поэтому такие скачки за последний год произошли с нами дважды: неудачный технический патч и экономическая ситуация конца года.

Раскрываете ли вы информацию о том, сколько платит в среднем один пользователь? Сколько это в России и в мире?

Признаться, я не знаю точную цифру. Да и нет смысла говорить об этом, учитывая, что игра достигает таких мировых масштабов. Кроме того, играют очень разные по возрасту группы населения - от семи лет и выше. Я считаю, что надо смотреть отдельно взрослого и школьника, россиянина и японца.

Мы так построили свою игру, что человек добровольно платит столько, сколько он может себе позволить и это очень важно. Есть игры, где не заплатив, ты дальше не пройдешь. Такие игры заставляют людей совершать импульсивные покупки - особенно это удобно делается через мобильные устройства.

С платежами в вашу игру сложнее. Вы затрудняете себе бизнес?

Нет, мы могли сразу сделать какой-нибудь бриллиантовый танк за $10 000, но народ не поймет. Мы смогли себе такое позволить только в Китае - золотой танк стоит $400.

Как золотые айфоны, которые очень популярны в Китае...

Да, но надо понимать, что у нас игра международная. Как только ты вводишь что-то в одной стране, это мгновенно начинает обсуждаться во всем мире. И за этот золотой танк, который мы сделали по просьбам китайских партнеров, наши сказали нам: «нехорошо». Так что больше мы такого делать не будем.

Кроме WoT у вас есть World of Warplanes и World of Warships. Насколько они популярны?

С самолетами мы поторопились, ошиблись. Сейчас мы изучаем это и пытаемся исправить. С кораблями все очень хорошо. Пока по всем статистическим показателям во всем мире всем все нравится.

В прошлом году вы вышли на американский рынок. Насколько успешно? Как вообще обстоят дела на международных рынках?

Штаты мы полностью не взяли, это точно. На этом рынке очень высокая конкуренция, но мы получили там свою аудиторию - то мужики постарше, которые водят детей в танковые музеи и смотрят Discovery Channel.

В Европе и США нам еще есть куда расти. А вот в России произошло насыщение рынка. Найти в России мужчину, который не слышал об игре, невозможно.

Не планируете сделать свой шутер?

Мы в компании обсуждаем разные варианты, но пока у нас нет ни шутера, ни идей для него.

А что-нибудь другое сделать или продвинуть собираетесь?

В этом плане мы действуем динамически: если есть возможность, мы пробуем. Например, мы проводим соревнования по киберспорту. Если они успешны, мы делаем их снова. Это очень кропотливая работа.

Нас не интересует кратковременная выручка. Уж лучше пусть доход будет небольшой, но стабильный. Бизнес типа нашего надо вести спокойно.

В апреле вы провели в Польше соревнования по World of Tanks. Как вы в целом оцениваете перспективы киберспорта?

Невозможно сказать, что будет, например, через 5-6 лет. Пока киберспорт развивается очень хорошо.

Сейчас стало понятно, что киберспорт так быстро растет, что уже можно предположить, что скоро он станет очень большим, сравнимым с обычными олимпийскими играми, транслируемыми по телевизору.

Лет через 20 мы будем смотреть Киберолимпийские игры?

Вполне возможно. Киберспорт фактически рождается на наших глазах, это совершенно новое явление. Это прежде всего шоу.

Бизнес уже делается на этой почве. Тот же Twitch недавно был куплен Amazon за $1 млрд. Люди играю и миллионы других людей наблюдают за этим.

Сложно сказать. Тот же киберспорт для нас пока является маркетинговым инструментом, помогающим привлечь аудиторию. Но все движется к тому, что все это - игры, соревнования - станет новой медийной реальностью.Во всем этом, конечно, уже есть элемент Голливуда.

Почему Wargaming в 2014 г. решила уйти с Кипрской биржи?

В 2012 г. мы решили пойти на Кипрскую биржу, поскольку начали строить на Кипре штаб-квартиру компании и руководить ею полностью оттуда. Акции на бирже не продавались. По правилам этой биржи так можно. Это было размещение, которое накладывало все те же ограничения и требования, что и при классическом IPO. Мы погрузили себя в пучину этой ответственности для того, чтобы у нас не было шансов ее нарушить. Несколько лет мы этим занимались. То, что нам надо было от этого, мы получили: мы получили какое-то имя, немного подросли и почувствовали себя увереннее в этом бушующем море финансовых инструментов (смеется). Больше нам это не нужно.

Планируете выходить на биржу?

Ну... никогда не говори «никогда».

В прошлом году вы рассказывали, что Wargaming пострадала от кипрского кризиса, в результате которого компания стала акционером банка Hellenic и приобрела здание в Лимасоле. Сколько в итоге компания потеряла?

Wargaming - крупнейшая технологическая компания на Кипре, мы принимаем активное участие в экономической и социальной жизни страны, и поэтому прошедший кризис был не просто неприятным моментом для наших корпоративных интересов, а проблемой для всех сотрудников компании, проживающих здесь. Мы исправно платим все налоги, активно продвигаем репутацию Кипра, вносим свой вклад в развитие этой страны, поэтому говорить о каких-то потерях не совсем верно. Конечно, мы прошли через определенные сложности, но, как в случае с покупкой акций банка Hellenic, кризис открыл для нас и новые возможности.

Наша компания - один из действующих акционеров в Hellenic, есть люди, которые представляют там наши интересы, при этом наше участие в его работе ограничено. Wargaming - это прежде всего разработчик и издатель игр, известных во всем мире, поэтому активность в других сферах для нас не так важна.

Экономика Кипра в I квартале 2015 г. выросла на 1,6%, страна постепенно восстанавливает свою финансовую и инвестиционную привлекательность. Местные власти очень точно и последовательно провели программу реформ, которая была рекомендована странами еврозоны и МВФ, и в долгосрочной перспективе мы смотрим на экономическую ситуацию в стране с большим оптимизмом.

Смогут ли страны бывшего СССР в каком-то обозримом будущем тоже стать удобными для ведения международного бизнеса?

Wargaming объединяет под одной крышей студии из Киева, Санкт-Петербурга, Минска, а также офисы в Европе, Азии и США. В странах бывшего СССР мы ощущаем поддержку и интерес к компании, к нашим инициативам по восстановлению военной техники, популяризации истории. В перспективе любая страна может стать комфортным местом для бизнеса.

Как Белоруссия относится к тому, что такая крупная компания переехала в другую страну и платит налоги там?

Минск был и остается сердцем Wargaming, там расположен крупнейший офис компании, где полностью создают World of Tanks: от написания кода до организации киберспортивных соревнований. Там так же разрабатывают World of Tanks Blitz, там же расположены финансовые и юридические отделы. Штат насчитывает около 2000 человек.

После начала кризиса в России многие компании переехали в другие страны. Едут ли русские программисты к вам?

Да, мы стали получать чуть больше откликов от программистов из России, но нашими вакансиями активно интересуются и в Европе, и в США.

Наша минская команда разработки занимается танками, Киев работает над самолетами, студия в Санкт-Петербурге готовит корабли, команда в Чикаго трудится над Xbox версией, а Сиэтл создает новый, пока не анонсированный проект.

Что нового нас ждет в переходе на смартфоны и планшеты?

Совсем скоро мы придем к тому, что хорошие игры станут доступны в любом месте в любое время. В такой ситуации победит тот, кто даст игрокам приятный и увлекательный опыт, интерактивный мир с большими возможностями.

Планирует ли WG что-то в области виртуальной реальности?

Технологии виртуальной реальности совершили настоящий прорыв и мы уже разработали и выпустили специальный режим игры под Oculus. Он позволяет игроку по-другому взглянуть на игровой процесс, насладиться эффектом присутствия и получить новые ощущения от танковых баталий. Кстати, внедрение технологии оказалось весьма трудоемким процессом. Нам потребовалось перестроить внутриигровое меню, радикально переделать геймлейный UI и создать специфичную систему управления.

Мы не привязываемся к одной платформе и постоянно разрабатываем игры для новых устройств. Если технология становится массовой, глобальной, доступной, наши игры обязательно появятся на ней.